Еврокомиссия, по сообщениям СМИ, уже практически определилась со своими идеями на тему «что положить в шестой пакет санкций». В программе, которая будет представлена сегодня на одобрение членам ЕС, — остановка импорта российской нефти через полгода и отключение Сбербанка, Московского кредитного банка и Россельхозбанка от SWIFT. Вопрос Венгрии и Словакии (они не хотят сидеть без нефти) предполагается решить путём предоставления им 20-месячного переходного периода (узнав об этом, того же вроде бы захотели Болгария и Чехия). Про газ пока ничего не слышно, но сам вопрос с повестки не снимается — Италия и Германия по сути ждут сформулированного разрешения на закупку газа за рубли, но могут вместо этого получить и запрет на компромиссы.
В свете последней перспективы показательна рекомендация для населения, озвученная министром внутренних дел ФРГ Нэнси Фэзер: «Если электричество пропадёт на долгое время или ежедневная жизнь будет ограничена другим образом, в любом случае будет разумно иметь дома экстренный запас продуктов, медикаментов и медицинских материалов».
Это тот случай, когда идеологическая последовательность еврочиновников — безусловно разрушительная для всех возможных связей и для самой идеи благосостояния, считавшейся ещё на нашей памяти ведущей идеей Европы — представляется для нас скорее стратегически выгодной. По факту отстреливание ЕС себе ног является довольно занятным ультиматумом, ибо отказ от покупки российских энергоресурсов является в гораздо большей степени «отключением Европы от энергии», чем «отключением России от денег». Касательно последнего сегодня ночью пришла грустная новость от Financial Times о том, что китайские независимые нефтеперерабатывающие заводы принялись активно покупать русскую нефть «со скидкой».
Последнее должно как бы утешать западного читателя и вселять в него уверенность, что у русских всё совсем плохо — но скидка-то относительно текущих цен на нефть, а европейский отказ от русской нефти толкает их вверх, и в итоге шантаж РФ европейским спросом выливается в «если вы не перестанете, я сломаю себе всё». Конечно, эти соображения не убедят наших сограждан, воспитанных в культуре туристической веры в Европу, но религиозная вера вообще не является предметом рациональной критики.
Путин подписал указ о санкциях. Формально он «об ответных мерах в связи с недружественными действиями некоторых стран и организаций», но смысл понятен. Ключевые положения: 1) запрет совершать сделки с теми, кто подпадёт под санкции, 2) исполнять обязательства по уже совершённым сделкам, «если обязательства не выполнены в полном объёме» (не совсем ясно, чьи — возможно, так специально), 3) запрет на продажу российских сырья и продукции при условии, что бенефициарами окажутся подсанкционные организации и лица.
Правительству поручено в 10-дневный срок утвердить список таких лиц. В свете имеющегося противостояния главные вопросы сводятся а) к «списку подсанкционных», б) к уровню добросовестности, с которыми будет устанавливаться конечный бенефициар будущих сделок и продаж. Спектр поражения этими санкциями будет варьироваться, в зависимости от ответа на эти вопросы, от символического до опустошительного.
Макрон впервые после своего переизбрания позвонил Путину и проговорил с ним два часа десять минут. В беседе, по сообщениям сторон, обсуждался Мариуполь, прекращение огня на Украине вообще, перспектива мирных переговоров и мировой голод.
Согласно французской версии, Макрон предупредил о крайне тяжких последствиях российских действий на Украине и потребовал перестать. В частности, Макрон «выразил готовность работать с компетентными международными организациями, чтобы помочь снять российскую блокаду экспорта украинских продуктов питания через Чёрное море ввиду её последствий для мировой продовольственной безопасности».
Согласно российской версии, Путиным было «обращено внимание на игнорирование странами-членами Евросоюза военных преступлений украинских силовиков, массированных обстрелов городов и населённых пунктов Донбасса, в результате которых гибнут мирные жители. Отмечено, что Запад мог бы способствовать прекращению этих злодеяний, оказав соответствующее воздействие на киевские власти, а также прекратив поставки на Украину вооружений».
Вообще идея о том, что Францию беспокоит непрерывность вывоза еды с Украины, выглядит достаточно красноречиво. В политическом смысле для Макрона сейчас переговоры с Путиным имеют лишь некоторый пиарный смысл ввиду предстоящих вот-вот (первый тур 12 июня) парламентских выборов. Но парламентские выборы во Франции такие же, напомним, двухступенчатые, как и президентские — то есть самые популярные враги Макрона, Ле Пэн справа и Меланшон слева, на практике имеют высокий шанс получить всё те же жалкие проценты присутствия в национальной ассамблее, что и всегда. Ибо их избиратели ненавидят друг друга сильней, чем Макрона — и во втором туре дружат против противного политического полюса, выбирая любую центристскую посредственность. Что касается вопроса продовольственной безопасности — то это сейчас часть общезападной актуальной повестки: 19 мая она будет обсуждаться в СБ ООН, и там, как ожидается, выступит с обличающим русское зло докладом сам госсекретарь США Блинкен.
Ещё одной причиной французской озабоченности может быть ситуация в Африке, т.е. надвигающийся голод, в котором местные жители и элиты вполне могут винить метрополию, а это (в условиях конкуренции с Пекином и Москвой за доминирование в Африке) — крайне нежелательный сценарий для Макрона. Впрочем, проблемы Макрона вряд ли волнуют Кремль.
Короткой строкой: завтра США собирают в Совбезе ООН заседание по Украине. Рискнём предположить, что сценарий заранее известен: Америка предложит какую-нибудь неприемлемую резолюцию, Россия наложит на неё вето, и тогда США впервые обкатают пробитый ими механизм «собирать Генассамблею каждый раз, как в Совбезе применяется право вето», и с помощью своего добровольно-принудительного большинства одержит над нами впечатляющую моральную победу — с последующими пафосными публикациями в СМИ на тему того, что «механизм нынешнего Совбеза устарел и нуждается в реформировании/отмене».