Премьер-министр Индии Моди прибыл в США с первым с момента избрания государственным визитом. Высадившись в Нью-Йорке, он встретился с предпринимателем Маском (тот рассказал ему о желании производить в Индии Tesla и принести туда интернет от Starlink), философом-финансистом Талебом, пропагандистом буддизма в Америке профессором Турманом (папой актрисы), инвестором Далио (известным ранее своей верой в Китай) и ещё пачкой интеллектуалов и богатых людей, включая множество американцев индийского происхождения. Далее у него в планах медитация на лужайке Белого дома (в рамках международного дня йоги) и, наконец, встреча с текущим президентом США Байденом.
Характерен комментарий Associated Press, согласно которому:
«Байдена и Моди никак не назвать лучшими друзьями. Индо-американские отношения сложны. Имеются глубинные разногласия по части [СВО] и прав человека в Индии. Но они являются решающими на фоне всё более уверенного Китая и монументальных проблем, создаваемых изменениями климата, искусственным интеллектом, состоянием цепочек поставок и другими трудностями».
Кстати об СВО: накануне визита Моди дал интервью Wall Street Journal и, в частности, был спрошен о том, что он думает о критике из США в свой адрес в связи с «нежеланием занять более решительную позицию в отношении России». Он ответил со всей индийской прямотой:
«Я не думаю, что подобный взгляд широко распространён в США. Я думаю, индийская позиция хорошо известна и понятна всему миру. Весь мир [world] полностью уверен, что мир [peace] является самым главным приоритетом для Индии».
Таким образом, можно предположить, что в центре повестки визита Моди будут не попытки американской стороны принудить Нью-Дели к антироссийским выпадам или присоединению к санкциям, а скорее проработка будущих возможностей по превращению Индии в «новый Китай для Вашингтона» — то есть в первую очередь производственную базу и во вторую — в силовой противовес КНР. Отметим от себя также, что слишком тесная дружба с Индией в свою очередь создаёт для США некоторые трудности в отношениях с исламским миром (и так находящихся не на пике): Моди известен как «индусский националист», и мусульманские государства довольно активно лоббируют обвинения индийского премьера в антиисламской внутренней политике.
Премьер-министр КНР Ли Цян завершает свою немецкую половину первого зарубежного визита с момента утверждения нового китайского правительства и готовится к французской половине. В ФРГ он встретился с президентом Штайнмайером (не имеющим значения), представителями германского бизнеса (имеющими значение) и канцлером Шольцем. Описания этой части визита в западной и китайской трактовках показательно различны: западные СМИ упирают на тот факт, что Шольц призвал Китай «использовать своё влияние на Россию для того, чтобы убедить её прекратить [СВО]», при этом добавив, что вариант «заморозки конфликта» не годится:
«Как постоянный член Совбеза ООН, у Китая здесь очень особая обязанность. Россия должна — как мы считаем — вывести свои войска, в противном случае будет невозможно добиться хорошего мира».
Стоявший рядом в момент данного спича Ли Цян данный призыв стоически выслушал и заявил, со своей стороны, что Китай всемерно стремится к углублению экономического сотрудничества с Германией. Данная встреча произошла на фоне публикации планов европейского начальства в Брюсселе, согласно которым «европейские компании должны воздержаться от производства чувствительных технологий, таких как суперкомпьютеры, ИИ и продвинутые микрочипы, в странах вроде Китая». По мнению Politico, хотя КНР в документе ведомства фон дер Ляйен не упоминается, «тем не менее очевидно, что речь идёт в первую очередь о Китае, как и о России».
Со своей стороны китайская официальная пресса решительно опровергает спекуляции, будто Пекин намерен использовать Европу как «мягкое белое подбрюшье запада»: всё, чего хочет Китай — это продуктивное и свободное от предубеждений сотрудничество.
«В последние дни антикитайские силы в Европе не только создают много шума, но и выискивают возможности доставить неприятности. Честно говоря, правительственные чиновники во многих европейских странах боятся, что их заклеймят как «мягких к Китаю». Они предпочитают угождать популистским настроениям, а не защищать национальные интересы. Возможно, им также придется пойти на компромисс, что, несомненно, создает ненужные трудности для китайско-европейских отношений. Для достижения стратегической автономии Европы и здорового развития китайско-европейских отношений нужны настоящие политики и стратеги, способные преодолеть и преодолеть это затруднительное положение».
В свете этих прозрачных намёков понятно, почему евротур китайского премьера не включает Брюссель — «настоящих политиков и стратегов» там Пекин, похоже, не видит.
Очень короткой строкой: своеобразное послесловие к визиту госсекретаря США Блинкена в Пекин высказал вчера президент США Байден. Выступая в Калифорнии, он между прочим сообщил:
«Причина, по которой Си Цзиньпин очень расстроился из-за того, что я сбил этот его огромный воздушный шар с двумя вагонами шпионского оборудования, заключается в том, что он не знал, что он там был. Нет, я серьезно. Диктаторы очень расстраиваются, когда не знают, что происходит».
Подобную риторику можно, разумеется, списать на неполный контроль американского президента над своей речью, но она вполне ясно указывает на то, насколько велики позитивные сдвиги в отношениях между Пекином и Вашингтоном.